Капустница, капустки-капустники – это, по словарю Даля, «помочь для рубки капусты, род праздника, посиделок» и приходится она на 8 октября – на Сергия-капустника (вот в какой сан преподобного-то произвели наши практично-находчивые предки-селяне!). «На Сергия рубят капусту. Капустники» (Даль).
Да, это беда, конечно, коль огурцы или помидоры заморозком побило, и они поэтому не уродились, но всё же - терпимо. А вот без капусты… Как прожить, зиму перезимовать без щей капустных, без пирогов с капустой? Без этого главного поставщика всяческих витаминов на крестьянский стол – на тебя же к весне все болезни свалятся! А посему ни один овощ на Руси так знатно не отмечался, как капустка. Трёх- , а то и четырёхдневным праздником труда!
Капустница-капустки - это тебе не девичьи посиделки (девичники), а скорее всего – бабьи «постоялки». Имею в виду ихнее стояние с тяпками в руке над капустными корытами. Это ведь теперь много ли капусты на нынешнюю семью – на три, от силы, как вот у меня было, на пять человек? Когдв все трое детей с нами жили, мы аж двадцать пять трёхлитровых банок её засаливали, а в малых семьях и семи-восьми хватало. А в старые времена семьи были большие. Капусту бочками заготавливали. Своей семьёй за неделю столько не нарубишь. Поэтому заготавливали её помочью. Соберутся трое-четверо-пятеро бабёнок, договорятся полюбовно (без жеребьёвки, конечно же): нынче у тебя рубим, завтра – у меня, послезавтра – у неё. Работали, как то у русских женщин исстари заведено, споро. И, опять же, как это тоже искони заведено, весело-весело. Господи, записать бы на плёнку все эти россказни – эпопея бы целая получилась! Всё-всё обсказали, все-все новости обсудили, всем-всем косточки перемыли. Мужикам, конечно, в первую очередь-то! Кому же ещё-то, как не этим обманщикам (с младости приобыкли да приучились обманывать-то!) да хвастунам (получат от девки на копейку – нахвастаются на рупь!). У, пустобрёхи! Языки-то им бы с детства отрезать – под самый-самый корень, только, чтоб пожрать, чем было у матерей да у жён просить…
Забыть ли моим сельским сверстникам эти самые «капустники»? Был бы композитором, ей Богу, написал бы кантату «Капустница»! Это про бабёночек, молодых матерей, тёток и соседок наших, которые малой помочью, ну то бишь коллективно-соборно заготавливали капусту на зиму. Стоят они с железными тяпками в руках над двухаршинным корытом, и вот как бы это звучало: тук-тук, бу-бу-бу. А потом заливистые хи-хи-хи, ха-ха-ха! И всё это волнами, переливами, с ассонансами и диссонансами. У мужиков аскульских в это время в поле или в лесу, наверно, все косточки ныли – так перемывали им их жёны, подруги юности и младости и просто соседки. Тут всё поминалось им: кто к кому (и главное – как!) в молодости подсыпался и какой при этом (конечно же!) отлуп получал. Кого где и с кем застали… Это надо: даже покойного дедушку Пантелея вспомнили, как его бабушка Филицея ухватом-ухватом с сушила вместе с жалмеркой-шабёркой изгоняла и как он от неё до самого пруда чуть ли не в Долгий колок улепётывал. Не умалчивалось, кто и в зрелые лета эти самые «отпоры»-то получал… Так что, если бы едко-щелочным раствором этой болтовни «промывали косточки» не фигурально, а по-взаправдошному, то аскульские мужики ходили бы в эти «капустно-разглагольные» дни кипенно-белыми.
Мне вот на старости лет такая мыслишка в голову пришла: а не от такой ли вот бабской задорности да лихости капустка-то ну ни такая ли ядрёная выходила? Весна уже на дворе, а её - блюдо скленное из погреба со снега принесли на стол – она, как только неделю назад засолили её!
В отрочестве мне как-то ненароком довелось подслушать этот «разбор полётов». И поныне, как вспомню, мои старческие ланиты начинают рдеть от смущения. А ведь в рубке капусты участвовали или рядом ошивались и отроковицы. Парни потом диву давались и недоумевали, откуда это девки «всё знают»? А они, оказывается, на капустную неделю такой курс «бабьего обучения» проходили – никаких медакадемиев кончать не надо!
Как правило, заготавливали капусты по две многоведёрных кадушки. Одну себе, другую – на продажу. Зело охотно раскупалась она горожанами-то! Тогда в магазинах-то её не продавали, а дач почти что не было. Так что квашеной капусткой жителей Самары обеспечивали мои земляки-самаролукцы. А капустка-то была белая-белая, ядрёная-ядрёная – как те шуточки, под которые она заготавливалась. А бабаня моя ещё и бочоночек зелёной солила. Скончалась Матрёна Емельяновна – матушка гнушалась этим заниматься. Хотя отец, бывало, и понуждал её к этому. Не скажу про пользительность (а она наверняка есть: бабаня-то это делала по почину уже своей матушки, а русских бабёнок зряшное делать не заставишь!), но вкус у таких щей особый. На любителя, конечно.
А ныне заместо капустницы что? Ну наскоблила-нашинковала скоропослушная хозяюшка две-три баночки капустки-то и порулила к телеку киноопупею досматривать. Вот уж воистину скучновато стали жить мы, господа-товарищи. Никаких праздников труда. Да ежели и за праздничный стол соберёмся – ни одной песенки не споём. А если паче чаяния и заголосим, то не исконно-народную, а, прости Господи, какой-нибудь шлягер. Ну а кому ещё и не побурчать-посетовать, как не прадедушкам?...