Сельские кануны

Вот бедно-бедно, казалось бы, жили в военные и первые послевоенные годы селяне, а поминки-кануны по родным и близким торовато справляли. Ну какие и откуда денежки у селянки жены или вдовы фронтовика? А вот как-то всё же исхитрялись кураги и изюма на самарском базаре для компота, а то и для пирога на канунный стол прикупить.

Так что расхолаживаться и нашим знатным начетницам бабушкам Анне Зотовой и Татьяне Любимовой некогда было: чуть ли не ежедневно то в одном доме, то в другом поминальные службы справляли. Церковь в нашем селе порушили, батюшку изгнали еще в конце двадцатых годов прошлого века. Поэтому и праздничные богослужения, и поминальные службы вели начетницы - более или менее грамотные и сведущие в Священном Писании люди. Надо сказать, вели истово, строго по канонам. Благо, божественные книги почти все до единой удалось сохранить после церковного погрома. Сказывали: в трехведерный логун медовухи одному аскульскому пчеловоду обошлась "благотворительность" наших местных громил-коммунаров. Польстились "твердокаменные" на бражку-то и тайно глубокой ночью разрешили христолюбивым селянам вынести книги и церковную утварь. И даже список (копию) чудотворной Казанской иконы Божьей Матери, которая чудесным образом была явлена моим землекам в конце позапрошлого века около водоисточника в Малом Аскульском овраге. Долгое время эта икона свято хранилась в доме у родителей тети Нюры Степановой, а затем, спустя семьдесят с лишним лет, эта благочестивая христианка передала ее во вновь построенный и открытый стараниями отца Иова (в миру Виктора Алексеевича Богданова) Божий храм в нашем селе.

Итак, богослужения канунно-поминальные у нас проходили согласно канону. Как и повсеместно, практически однообразно, как тому и быть А я-то вот что хочу живописать - поминальные столы того, казалось бы, скудного времени.

Самые первые поминки по покойнику - это "горячий стол" (поминовение сразу после похорон). "Горячий" он, видимо, еще и потому, что готовится наспех, "в горячах". А посему обычно он скромен по сравнению с канунами был. Да и еду-яства на него, как правило, готовили на соседской кухне: в родном доме покойника в суматохе и толчее успеть это затруднительно.

А вот на девятый день, в сороковины, на полугодие и годины - тут уж канунный стол готовился истово и торовато.

Главное, чем запомнился он, это, конечно, пирогами. Ну курники и другие пироги с мясом - это в мясоед "князья стола". А вот рисовый пирог с рыбой - он завсегда в фаворе был. Ну мясо-то - оно вон во дворе. А рыбку привезти да укупить надо! Конечно, и с пшенной кашей рыбный пирог на столе в небрежении не был. Но пшено-то, опять же, оно тоже местное, а вот рис - его только в Самаре купишь, у приезжих среднеазиатов. Ох, и "кусался" он в войну-то! А куда деваться-то: последнее отдашь, а его на поминальный пирог купишь! Так же, как и за изюм, и курагу. Хоть по одному пирогу из того и другого, а надо на стол представить. А без компота что за канун?! А без урюка что за компот? А с ним-то он густой да сладко-духмяный. То-то поминальщики довольны бывали, вкушая его! А еще квасок молодой - им пироги запивать хорошо.

Как правило, на кануны-поминки старушечки подпоясывались цветными (еще царских времен) красивыми-красивыми поясами. Аскульские  мужики-охальники подсмеивались над ними: "Ну, сейчас поясами начнут хвастаться!" И в самом деле, то одна, то другая старушечка начинала похваляться: "Еще мамынькин поясок-то" (ну то бишь от мамыньки по наследству достался), - и незаметно, как бы между делом, развязывать его начинала: туговато бывало чреву-то от такого изобилия на канунном столе.

А пирогов даже хозяевам иной раз ни кусочка не оставалось: особо чтимым канунницам их кусочками в платочки заворачивали для домашнего лакомства.

Конечно, сложно было канун справлять в пост или постные дни (среда, пятница). Ну тут уж в ход шли сладкие пироги. Не только с изюмом и курагой (и тот, и другой нередко на рисовой "подушке"), но и с полевой клубникой (Нуэто из всех ягод ягода. Как есть царица! Якобы по наитию свыше про неё одним многомудрым французом так сказано: попытался-де Господь Бог сотворить нечто послаще  да поизысканнее её – не получилось!), А ещё - с ежевикой, калиной (которая, хвальбушка этакая, с медом, видите ли, хороша!). С яблоками (если с лесными, то в них опять же меду много шло) и с черемухой (только ее надо хорошо-хорошо истолочь!).

Раньше у нас в Самарской Луке не только лен, но и коноплю сеяли. Конопляное масло, старухи хвалили, очень-очень вкусное. Верю им: несколько раз вкушал пироги, удобренные конопляным семенем, - ум отъешь (масло в мое время у нас уже не давили)!

Умолчу ли про кулагу?! Вот молодым объяснять надо. Чтоб отсебятину не пороть, сошлюсь на такого знатока русского народного быта, как Владимир свет-Иванович Даль. Вот что о ней в его досто- и приснославном словаре: "Кулага - пареное соложеное тесто, иногда с калиною; замешивают в корчаге на кипятке поравну ржаной муки и солоду, до густоты квасной гущи, упаривают на вольном духу, и ставят на холод; это лакомое постное блюдо".

А ежели она с калиной или другими ягодами – объедение, да и только! Бывало, бабаня целую миску нальет ее - пока на кухню, в упечь сходит, а она у меня уже пустая! "Уже? - удивится, бывало. - Ты ее часом не за пазуху вылил?"

Давно, давно не едал я кулажку-то, лет тридцать, наверное, с тех самых пор, как по окончании десятилетки родной дом покинул. Но сподобил Господь Бог. Мачеха моя Татьяна Ефимовна, поминая тетю Полю, родную сестру свою, выставила ее, кулагу-то на канунный стол. Я тогда подольстился к ней: "Тетя Таня, налей полулитровую баночку, я в Тольятти отвезу, детишек полакомлю",

Не получилось порадовать-то! Хоть бы один из троих-то польстился. Попробовали и отвалились. Да, у каждого поколения свои радости-сладости!..

Ныне вот намного богаче стали жить. А поминки ежегодные устраивать вышло из правила. Свечку-то в день ангела и на число (день кончины) своих родителей и бабушек-дедушек забывают в Божьем храме поставить. Да и яства наших предков нашим деткам и внукам не по губам. И, может, поделом им будет, когда лет через тридцать кто-то из них будет похваляться перед своими: "А мне еще, ребята, довелось настоящую колбаску-то едать. С соей! Не то, что теперешнюю - нановую. Которую из камня, сказывают, наловчились производить ..."