Жили-были дед да баба, а у них дочка и два внука (старший уже женатый). Дед и старший внук пчеловодствовали. И вот понадобились деду деньги на вощину и прочие пчеловодческие причиндалы. Заняли их у местного фермера. На три месяца. Срок прошел, а заемщик, как говорится, и «не чешется» отдавать. Фермер тот, человек хоть и деликатный (а к тому же дочка у того деда волостной начальницей была), а все же решился напомнить о долге уже полугодовой давности (две тысячи рублей по тем временам сумма очень большая была!).
И вот тут начинается такая круговерть. Занимавший деду деньги внук говорит заимодавцу: «Иван Иванович, дорогой мой! Я же говорил тебе: беру деньги для деда. Обращайся к нему». Тот идет к деду, а дед ему: «Я у тебя деньги брал? Нет! Внук брал? Так и спрашивай с него!» Тот этими же ногами – к внуку. А внук – ему: «Дорогой мой! Какой же ты непонятливый, ей-богу. Я же тебе тогда русским языком сказал: занимаю деньги для деда. Вот с него и спрашивай!»
Что было делать? Снова – к деду. А тот уже серчать стал: ты чего-де пристал-то ко мне, как банный лист к этой самой! Я у тебя деньги брал? Лично, из рук в руки? Нет? Так иди к тому, кто у тебя их брал!
Видит незадачливый заимодавец, так и будут эти нахалюги водить его за нос, простофилю этакого, да еще и посмеиваться нагло в глаза. Плюнул на всё: «А, пропадите вы пропадом, жлобы несчастные!»
Что жлобы – это верно сказал. А паче того – несчастные! Это уже через месяц с небольшим выявляться стало. И у деда, и у внука пчелосемьи от какой-то помохи (мора) погибли (Тут уже не на две тысячи рублей убыток-то причинился!). То ли от такого вот стресса, то ли еще от чего дед занедужил и скоротечно от саркомы в ящик сыграл. А через какое-то время внук в аварию попал.
Задуматься бы, спроста ли все это? Куда там! Целый год после первой аварии прошел – увы, раскаяния не последовало. И вот лежавшей на смертном одре матери (у нее тоже раковая опухоль открылась) сообщают: сынок разбился насмерть, «десятка» его - всмятку, а невестка покалечена до инвалидности… И все это досадные случайности?! Не многовато ли их за какие-то полтора года?..
Я как-то рассказал эту историю знакомой предпринимательнице, она на какое-то время призадумалась и говорит:
- Ты гляди-ка! Мне вот сейчас, как бы «к слову сказать», вспомнилось: кто за последние пять – десять лет облапошили меня, всем до одного (и мужчинам, и женщинам) не пошли на пользу их «прибытки» за мой счет. Кто в чистую прогорел, кого хлеще моего «кинули», а кто и в тюрьму угодил. Знать, и самом деле безчестное-то не идет на пользу!...
Да чего далеко ходить-то?! Дорогой читатель, шевельни-ка мозгами: не к тому ли выводу и ты придешь на известных уже тебе примерах и случаях их твоей жизни? Вот анекдот последнего времени. Грязнохват- олигарх – золотой рыбке: хочу-де, чтоб всё было! Та в ответ ему: у тебя всё было…
Было, да сплыло! В народе об этом так: как пришло, так и ушло. А что жены и любовницы у них, как правило, стервы, а что детки ихние зачастую – наркоманы, алкоголики и подонки, – это тоже случайность?
А 37-й год - не возмездие ли за злодеяния Гражданской, за голода 21-го и начала тридцатых, за порушение церквей и за раскулачивание? Да и в самом процессе репрессий весьма и весьма показательна «ротация преследующих в преследуемые», когда палач становился жертвой, и они оба-два нередко сидели потом в одной камере! Кровавыми слезами в застенках ОГПУ отлились троцкистскому холую Тухачевскому его злодеяния на Тамбовщине (соотечественников морил в лесах газом!). А как, рассказывают, исключительно гаденько вел себя палач Кронштадтского восстания Зиновьев. Сам идти даже не мог, так что эту жирную тушу два амбала-расстрельщика к стенке волоком волокли, при этом твердокаменный большевик умолял о помощи иудейского Иегову!
А для жителей моего родного села Аскулы, Богородсккое тож нагляднейший урок возмездия – незавидная судьба тех наших односельчан-шариковых, кто порушал нашу местную церковь и занимался раскулачиванием. Все до одного они плохо кончили. Никогда не забуду рассказ тети Дуси, вдовы моего крестного, дяди Степана Мухортова, как году этак в 56-м теперь уже к ней обратился (жалкий-прежалкий!) Иван Б – в, главный закоперщик сбрасывания крестов с церкви и глумления над церковными иконами (А глумились-то ни с такими ли заковыристыми матюгами и глумливо-издевательскими шуточками при молчаливой толпе односельчан на церковной площади!): «Дуся, нет ли кусочка хлебушка?» Из-за пьянства и лодырничанья вышвырнули его из своих рядов бывшие товарищи и, как говорится, ноги об него вытерли (так что и прежние «заслуги» не помогли). Так бомжом и изгоем и закончил свою нескладную жизнь. Сказывали, на Троицком рынке в Куйбышеве (Самаре) около пивного ларька и окачурился.
Негожая участь постигла и его сводного брата и сообщника, тоже «сельского активиста». Рассказывали, будучи смершевцем, в чем-то крупно проштрафился. Исключили из партии. Домой вернулся, как побитая собака. О руководящих постах теперь уже и речи не могло быть, даже объездчиком в колхозе не поставили. И аскульские фронтовики его чурались, Помню, на День победы или на какой другой праздник соберутся они у чьего-нибудь двора, о своих фронтовых делах разглагольствуют, бывало, на всю улицу. А он один-одинешенек, притулившись на вместительном крыльце своего (бывшего кулацкого!) огромного дома сидит – жалкий-жалкий. Недолго, уже в феврале 48-го, даже три года после войны-то от такой безысходности не протянул, в возрасте сорока лет не иначе, как дьяволу душу. Ну-ка: то был первый человек на селе, по улицам гоголем ходил, а тут изгой изгоем стал, с которым и здороваться-то не хотят (отворачиваются).
Ну ладно бы только они – Иван Б - в, Петр В – в и некоторые другие активисты-беспредельщики (им, как говорится, по грехам и мука!), но у них и дети, и внуки пострадали, а некоторые и по сю пору страдают. Кто в тридцать лет вместе с трактором в Волге около плотины утонул, кто спился и несколько лет неухоженный в параличе пролежал (ухаживать-то некому было: сын и дочка алкаши и наркоманы). И все это тоже случайные совпадения (более, чем на десяти потомках!)?.. Сказано же: «Мне возмездие. Аз воздам!» И воздает. Уже здесь, на этом свете, Уже и здесь Божий суд свершается. И примеры того, если приглядеться, на каждом шагу!
Эта статейка лет десять тому назад была написана (увы, в нынешних газетах, рекламными материалами перезаполненных, опубликовать её не удаётся). А вот недавно попалась на глаза книга священника, отрывком из которой я и закончу эти горестные заметы:
«Когда я, священник и врач, сталкиваюсь с людьми, которые употребляют наркотики или чрезмерно страдают по какой-либо объективной причине, и начинаю узнавать их родословную, выяснять, кем были их бабушки и дедушки, то зачастую оказывется, что это именно те, кто уничтожали огнём и мечом то, что до этого было насаждено Богом на нашей земле. Рано или поздно, но приходит законная расплата, и род их действительно искореняется. Их внуки и правнуки – сегодняшние юноши и девушки – оканчивают свою жизнь в психиатрических больницах, бросаются под колёса машин, вешаются, становятся наркоманами, болеют.
Можно ли изменить порочный генотип? Да, можно. Когда человек приходит в храм Божий и начинает молиться, благодать Божия изливается на него и изменяет его духовный состав и даже генетический код его изменяется».