Были ли наши прабабки забитыми?

Сколько за последние годы мифов развенчано, а этот еще нет: о якобы забитости русской женщины в дореволюционное время. Так ли это? Давайте разберемся.

Летописи и иные исторические источники неоспоримо свидетельствуют: не болно-то она, наша прабабка-славянка  давала себя «забить», за  что и недолюбливали ее священнослужители. По  предначертаниям-предписаниям церковным во всем согласной с мужем и безоговорочно подчиненной ему должна была быть "добрая жена" - "безмолвной", "покоривой", "смиренной".

Но запреты запретами, а жизнь брала свое. В каждой семье отношения супругов складывались по-своему. И вопрос "семейной власти" нередко решался отнюдь не по религиозным установлениям.

Так, в летописи отмечен случай, когда "жена владяше мужем". И уже, если этот случай попал в такой документ, как летопись, которую, как известно, не женщины составляли, то это о многом говорит.

А вообще-то положение женщины в древнерусском обществе определялось не столько религиозной моралью, сколько социальными и экономическими условиями.

Из новгородских берестяных грамот, например, стало известно, что жительницы этого города самостоятельно владели деньгами и даже давали их в рост под проценты. Весьма о многом говорит такой вот факт: жена одолжила деньги не кому-то постороннему, а собственному мужу! "А землю ту купил Мина на жени куны опришно отца и братьев своих» (то бишь на деньги жены без помощи отца и братьев), говорится в купчей.

Случалось, жена отказывала в кредите мужу. Что оставалось делать бедняге? Увы, и тогда, в стародавние времена, он поступал, как и теперешние "несуны". Образ такого пьянчуги-несуна оставил нам памятник покаянной литературы 12-го века "Вопрошание Кирика" (как говорится, сердце кровью обливается, когда читаешь это "Вопрошание"!). Женитьба на богатой невесте и в те времена была для многих желанным делом. Но как свидетельствует автор знаменитого "Моления" Даниил Заточник, такой брак по расчету мог превратить жизнь мужа в ад, если супруга оказывалась "ртастой" и "челюстастой". Увы, образ "злой жены" присутствует во многих древнерусских письменных источниках. В них отразилось реальное существование отнюдь не "забитых», а весьма и весьма независимых, "непокоривых" ни мужу, ни церковным установлениям русских женщин, которые, по свидетельству писателя того времени, "ни священника чтят, ни Бога боятся..."

Да и с какой стати древнерусской женщине было забитой быть, если, как свидетельствуют византийские хроники, наши прародительницы славянки в те стародавние времена ходили в походы вместе с мужьями. В степях на богатырских конях, как свидетельствуют былины, на страх хазарам и другим русским ворогам вольнолюбиво и мужественно разъезжали русские богатырши-"поленицы" и сами выбирали себе мужей - русских богатырей. Русские поленицы, согласно стародавней легенде, сражались и на Куликовском поле. Есть чем гордиться современным русичам, вспоминая наших вольнолюбивых и смелых прародительниц!

Работая над этой статейкой, перечитал некрасовский "Мороз, Красный нос". Как современен его гимн русской женщине!

Она улыбается редко...

Ей некогда лясы точить,

У ней не решится соседка

Ухвата, горшка попросить.

И сама она, знаю по опыту, ни за что не пойдет к соседям попрошайничать, скорее с голоду умрет, а не пойдет!..

На всю жизнь запал мне в память вот этот случай военной поры. Спичек тогда на селе не было. Помню, уже где-то только к концу войны матушка привезла из Самары (Куйбышевым для исконных жителей нашей области она так и не стала!) этакий гребешок спичечный (в коробкАх  они потом, уже после войны поступать стали). А как же тогда без них обходились?

Бабаня, бывало, нащепает тонких-тонких щепочек липовых и головками обмакнет их в расплавленную  «серу-горючу» (желтую серу). Такие спички от ширканья (трения) не воспламенялись, Только от уголька, что на загнетке под золой теплится. И теплится-то он у рачительной хозяюшки, почитай, целые сутки, до следующего утра, когда она от него серную лучинку будет возжигать, чтоб печь растоплять.

Вот уж воистину и на старуху бывает проруха! Дрова что ли такие трухлявые прошлым утром горели в печи – все угольки на загнетке под золой истлели. Чем растоплять-то? В соседи бежать? Это Матрене Емельяновне-то?! Которая, выйдя замуж, в новой семье так себя поставила, что не только невестки (жены братьев мужа), но и сама свекровка в почтении к ней пребывала. А когда от домашних дел по старости отошла, то хозяйство передала любимой невестушке Матренушке. Жена моего двоюродного деда Алексея Яковлевича бабаня Груня (любила она меня на старости лет, как родного внука – дай Бог ей Царство небесное!) однажды как-то возроптала: мы-де все в поле с серпами горбатимся, а Матрена в упечи прохлаждается (Скажет же: у печи «прохлаждается»!). Свекор, мой прадед Яков (могутный, сказывали, мужик был и семью в узде держал) многомудро смолчал тогда, а бабаня Матрена, узнав вечером об этом «бунте на корабле», наутро охотно передала «бразды правления» кухонно-домовые невестке Аграфене, домогавшейся их. А сама с мужиками в поле пошла. Да так серпом (в охотку-то!) работать принялась, что другие жницы чуру запросили (она по ниве передом шла): мол, полегче серпом-то орудуй, а то отстаем!

Долгонько, говорит, мы в тот раз стряпуху на пожне-то дожидались, пока она наконец-то с обеденным ёдовом к нам  не заявилась, Это уже другого моего двоюродного деда вдова с доброй усмешкой впоследствии вспоминала. Свекор, говорит, так на «самозванку» глянул, что ей сразу же в стряпухах быть расхотелось…

Вот диву даюсь, ни писать, ни читать бабаня не училась (не умела), а как же вот она знала не только все праздники церковные, а и «дни ангела» (дни рождения) и «числа» (дни памяти) всей родни?

Каждый год, начиная с Сорок (сорока мучеников), она отмечала  крестиками на стене  нашей с ней спаленки  утренники (утренние заморозки). Как, бывало, утром последний (сороковой) крестик поставит – вечером идет на огород огурцы сажать. А следом за ней («Матрена Емельяновна огурцы сажает!») – весь околоток (грешным делом, гордился я этим в детстве…).

И вот такая побежит к соседям «за угольком»?! Чтоб перед добрыми людьми так вот опростоволоситься, признаться в своей  «прорухе»? Дочка Анка вызвалась было: «Я сейчас к Лузиным сбегаю!» Бабаня так на нее глянула, что покойница матушка моя сразу же осеклась.

Разыскали, что на всякий случай (На худой конец! А у нас на Руси, с годами всё больше и больше убеждаюсь: на самый худой конец-то зачастую получается…) хранилось, дедово или прадедово кресало. Затеплили от искры его льняную кудельку, а от нее уже  лучинку с «серой-горючей». Так что о той  «прорухе» бабаниной станет известно только через  семьдесят лет со слов ее басливого внука…

А я продолжу  возвышенно-гордые слова поэта о наших бабушках-прабабушках:

Не жалок ей нищий убогий -

Вольно ж без работы гулять!

Лежит на ней дельности строгой

И внутренней силы печать.

В ней ясно и крепко сознанье,

Что все их спасенье в труде,

И труд ей несет воздаянье:

Семейство не бьется в нужде.

Всегда у них теплая хата,

Хлеб выпечен, вкусен квасок,

Здоровы и сыты ребята,

На праздник есть лишний кусок.

Идет эта баба к обедне

Пред всею семьей впереди:

Сидит, как на стуле, двухлетний

Ребенок у ней на груди.

Рядком шестилетнего сына

Нарядная матка ведет...

И по сердцу эта картина

Всем любящим русский народ!

Сверстники мои воочию видели, какая нелегкая доля выпала нашим матерям в военные и послевоенные годы. Но все это в людской памяти, как говорится, быльем поросло. А вот последнее десятилетие прошлого века из памяти не изветривается. Не только вольнолюбивые интеллигенты, но многие и из среды славного рабочего класса тогда подрастерялись, а кто и рученьки безвольно опустил. Но только не представительницы якобы слабого пола! Вот уж воистину мужественно и самоотверженно они вели себя в то смутное время. Что ж, было с кого им пример брать - со своих матерей и бабушек-прабабушек...

А это вот выписка из солидного издания:

Наши женщины не только в горящую избу войдут и коня на скаку остановят, они весьма и весьма уместны и на руководящих должностях.  Если в среднем по миру доля женщин-руководителей – 24%, в Европе – 35 %, то в России – 45%. К примеру, у японок шанс получить должность начальника всего 5%, у россиянок – выше 60%. С чем связаны такие высокие показатели наших соотечественниц? Наши женщины лучше образованны – 56% имеют высшее образование против 44% у мужчин. К тому же женщин в России больше (в Москве – аж на целый миллион!) – есть из кого выбирать. Но главное – благодаря женскому гормону эстрогену в них заложено важное для кризисных времён качество – они стрессоустойчивы! В отличие от мужской части населения они не впадают в отчаяние, глуша стресс алкоголем и этим сокращая себе жизнь и шансы на получение руководящей должности.