Наши зимние забавы, или Почему ныне так много дохляков

До того, как Волжскую ГЭС построили, шоссейная дорога Москва – Куйбышев и далее на Урал и в Сибирь по Самарской Луке как раз через наше село проходила. И ее всю зиму грейдировали (с учетом стратегического значения  ее). Американским грейдером (свои грейдеры и бульдозеры у нас только потом появились, когда мощные трактора стали делать). Забыть ли чуть ли не метровые колеса на нем для ручного поднимания и опускания лемеха, которые целыми днями крутил родитель мой, недавно вернувшийся с фронта (а таскал этот грейдер самый мощный трактор того времени ЧТЗ с чуть ли не цистерной под горючее на боку, рядом с водителем).

Так что вот стараниями отца моего и приезжего тракториста от Валов и до Рождествена почти всю зиму дорога грузовыми машинами так накатана была, что каток ледяной напоминала. И вот она первая радость наша отроческо-юношеская и забава того времени: на коньках («дутиках» или «снегурочках»), искусно к валенкам  ременными шнурками притянутыми, по болшаку скользя, проволочным крючком за задний борт автомашины прицепишься и таким вот образом (беструдно-беструдно) на крутую аскульскую или сосновенскую гору выберешься (А горы у нас высоченные – ну недаром же знающие люди Самарскую Луку Русской Швейцарией называют!). И потом с такой верхотуры-то, ого-го, с каким ветерком спускаешься! Ну дорога-то, конечно, не везде, как каток, ровная была, а с кочками и ухабинками, так что редкий день кто домой с разбитым носом или другими ушибами не являлся. Ну-ка, наскочил на кочку - и вверх тормашками: где голова, где ноги!..

А другая не менее увлекательная забава зимняя  - это на лыжах со Стрелки или с другой не менее крутой горы – с Бобыльской спуститься. Кто в аскульские урочища за ягодами или грибами наведывался, наверняка заметил их: двести с лишним метров головокружительного (и чуть ли не семидесятиградусного местами!) спуска! Ощущение такое, что будто не по лыжне скользишь, а на крыльях, как птица, летишь. Дух занимается! Скорость такая, что где-то на второй половине спуска встречный ветер тормозить тебя начинает (а то бы, наверно, самолет винтокрылый обогнал!). Но здесь то же: не дай Бог с лыжни в бок скользнуть – вверх тормашками, и спуск твой заканчивается. Рука-нога заживет, а вот если лыжу сломаешь, тут уж беда, так беда…

А вечером – крепости штурмовать! В начале зимы, когда снег, как воск, мягкий, крепостные стены из снежных кругляшей валяли. А когда наст образовывался, их как из снежных панелей сооружали. Обтоптал место метр на полтора – вот тебе и заготовка для бруствера. А как стену против стены наперегонки соорудили, тут обстрел снежками начинается. Оно ведь не больно-то приятно по носу мерзлым снежком получить. А как у той или другой стороны нервы не выдержат - на штурм пошли! А, стало быть, рукопашная. Ну и в пылу боя опять у кого-то из носа кровь закапала, а то и ручейком аж на подбородок побежала.

Заиграемся, бывало, в пушистом снегу-то до позднего вечера, пока родители на крылечках не начнут ремнями да плетками демонстративно воздух сотрясать, созывая своих неразумных чад по домам. Возвратишься иной раз в избу (да какое там «иной раз», почитай, ежевечерне!), а «руки, как крюки». Пальцы от мороза скрючились (ну никак с пуговицами фуфаечки не совладать!), и униженно просишь: «Ма-ам, расстегни!..»  - «Это надо, до чего набегался – фуфайка, как лубяная стала!» - с притворной строгостью выговаривает тебе матушка, безответному-безответному (чует кошка, чьё мясо съела!). «До зеленых до сопель!» - резюмирует, тоже показно строго, отец. А ты бы, может, и возразил, да зуб на зуб у тебя не попадает, и язык, как у мертвецки пьяного, еле ворочается.

Валенки снял и в упечь их. Матушка после ужина положит их в печь, иначе к утру не высохнут, и в школу идти будет не в чем. И еще одна незадача: как из колом стоящих штанов и фуфайки выбраться? Их тоже на просушку аж к самому печному челу матушка вывесит.

Разделся – и на печь. Господи, как с мороза-то хорошо тут! Вот уж воистину: «За печной трубой и климат другой»! Первым делом на горячих кирпичах ноги греешь, а особенно пятки, чтоб не заболеть. И чтоб назавтра опять можно было на пушистом снегу вволю, ну то бишь опять чуть ли не до посинения и «до зеленых до сопель» позабавляться. Начиная уже с утра, это когда в школу еще не ходили, а школьниками, когда уроки выучили. А уроки, ого-го, как серьезно учили-то! Не дай Бог двойка (как змея из-под колоды!) в дневнике (Вот придумали их на нашу голову! Как хорошо было без этих самых дневников-то в первые послевоенные годы!) появится – сразу же тебе мораторий на зимние забавы! Сиди, сердешненький, и в окошечко глазей, как другари твои на улице резвятся. И в их числе Санек, который свою двоечку по арифметике аккуратненько-аккуратненько выскоблил. Но все это до поры, до времени, до первого же четвертного родительского собрания! Лучше уж сразу возмездие перенести…

Выгляните на свой двор после обеда, как детишки со школы домой заявились, или вечером, как  они уже  «уроки сделали» - много ли их там, во дворе-то резвится, особенно в холодную погоду? То-то и оно! И откуда тогда браться здоровью, если к морозу они непривыкшие, если вместо бега-беготни, рукопашных и прочих игр-забав - «дурачеств» детских они, как старенькие-престаренькие старички, часами сиднем сидят , в телевизоры или компьютеры уставясь и глазея? А школьная 15-минутная физзарядка (а еще и не повсеместно!) да один-два урока физкультуры в неделю – это для здоровья, простите дедушку Толю за грубость, все равно, что  «лошади пряник»!

Вот ровесников моих, кому под семьдесят или за семьдесят, вопрошу: много в вашем селе во времена нашей с вами младости в Армию «забраковали», ну то бишь по состоянию здоровья не взяли? Одного-двух за три-четыре года, и то по причине плоскостопия только! А нынче сколько таких? Процент «забракованных» (и неумышленно, не за взятку!) таков, что тягостно и даже страшно называть его!

Да вы, мои ровеснички, которые в Армии служили, такой вот «эксперимент» проведите: кто больше на турнике подтянется или от пола на руках отожмется – вы, «божий одуванчик», или внучок (а то и правнучек) ваш?

Ведь в наше время вечера такого не было летней порой, чтоб мы «по холодку» в футбол (или хотя бы в волейбол) не играли. А нынче только «болеют»! А ведь и правда: это же самая настоящая болезнь! Особенно – когда с пивом да с потасовками-драками. Признаюсь: горько-горько мне наблюдать бывает, как беснуются (иного слова не подберешь!) молодые люди как на улицах, так и в барах и пивных по поводу очередной победы «наших» футболистов или хоккеистов. Чему радоваться-то, чем гордиться, если чуть не половина команды да и сам тренер - иностранцы?! Бесовство, да и только! Да и сам спорт-то стал одной сплошной кормушкой для его организаторов…

И когда только спохватимся: не только о рекордах, медалях да кубках след печься, а о развитии спорта на местах (как то было при советской власти). О дворовых спортплощадках, о местного значения спорткомплексах. Ну, например, как в Америке это дело поставлено. Четыре года тому назад мой внук Егорушка в студенческие каникулы «гастарбайтерствовал» в Вашингтоне – спасателем в придомном бассейне «вкалывал» (между прочим, на забугорный ноутбук там, шельмец этакий, заработал, знать, ценят там спортивные забавы-то!). Так вот, подивился студент московского ВУЗа: «Дедуля, у них там, как эпидемия какая: у молодежи каждый день по несколько часов в сутки и днем, и вечером спортивные мероприятия! А в школах, российские эмигранты рассказывали, не столько учатся, сколько спортом занимаются. Постоянные состязания-соревнования – то классные, то школьные, то межшкольные, то городские, то еще какие». К словам внука добавлю: у нас в Сосново-Солонецкой школе и в целом по Сосново-Солонецкому району так же вот было. Каждое воскресенье, в том числе и зимой, не соревнования (школьные или районные), так поход.

Ну а дедушка Толя, провокатор этакий, «вопросец на засыпку» как бы между прочим внучку подкинул: мол, а как там, в Америке-то пивко, вкуснее и разымчивее нашего-то? У внука аж »шары на лоб», и укоризненно-укоризненно недотепе деду ответствует вопросом на вопрос: «Дедуля, мне лет-то сколько?»

Да, до двадцати одного года там, в «распущенной» Америке пивко, а тем более крепкие спиртные напитки  -  ни-ни! Штраф такой – даже состоятельному мало не покажется! Это – если кто продаст ему в баре или магазине (молодой человек без документа туда и не заявляйся!). А чтоб, как это у нас повседневно и повсеместно водится, узреть «молокососа» или «молокососку», посасывающих пивко прямо на улице, прямо у всех на глазах, такое, говорит, в Америке все равно, что «рогатенького» инопланетянина встретить. Сразу в кутузку загребут «за нарушение общественного порядка».

Вот чему бы поучиться у американцев-то, вот что перенять бы у них!

Ну а пока что нам, дедам да отцам одно остается: брать своих внуков да чад за ушко да на солнышко их спроваживать (хоть на зимнее, хоть на летнее). Ну то бишь в футбол, в волейбол играть или просто бегать да «дурачиться» там. За ушко не получается – за шкирку их, за шкирку от телевизора да компьютера, а то дохляками вырастут!