Я вот своим землякам-сверстникам такой вопросец задам: в свои детские, отроческие и молодые годы вам кабанов доводилось видеть? Может, что слышали об их проделках? Может, в гости к вам хаживали – ко двору или в огород? Стопроцентно ответят: нет, нет и нет! Если и водились они, то, как старики сказывали, только в самых что ни на есть неприступных местах. А вот когда в Самарской Луке Национальный парк образовали и всякому зверью большое-пребольшое послабление вышло, тогда они, звери-то, и стали по всем окрестностям безбоязненно шастать.
Вот нас в школе по Павлову учили: у зверей-де одни лишь инстинкты да рефлексы, а разумения ни капельки – чёрта с два! Всё они, хитрованы этакие, понимают! Чего далеко ходить-то? Вот сейчас я эту былицу клепаю, а, как обернусь да этак строго-строго на своего любимца кота Тиберия, в просторечии, ну то бишь у домашних моих - Кешку, так он сразу свои блудливые глазищи смиренно прячет. Потому как вину за собой помнит. Вчерась на дедушкины тапки напрудонил. Причём не из озорства, а из мести, стервец этакий, сделал это! Видите ли, дедушка Толя его на улицу вечером потокофейничать не выпустил. Видите ли, ему, теперь уже с Божьей помощью прадедушке, надоело каждый раз в три ночи вставать и в дом его пускать после любовных игрищ!
Или такой пример. Выхожу поздно вечером во двор, а около птичьего кормилища – тарелки со съестными объедками кто-то уж больно большой чавкает. Подхожу, а это ёжик. Весь скукожился. Погладил его по колючкам – ещё больше скукожился. Ну ёж зверюга полезная во дворе. Паче кошки гроза! Его даже змеи, не говоря уж об ужах, смертельно боятся. Самому не доводилось, а дядя Миша Подлипнов, отцов свояк, рассказывал: медянку за хвост схватил и ну пожирать её! Она, бедненькая, вся извивается, ужалить его пытается, а ткнётся в колючки – не тут-то было! Так всю и сжевал, напоследок только головку выплюнул. Ну так вот: что было делать дедушке Толе – за молоком в дом попёрся. Так и привык до самой осени иждивенничать: как вечер, так к блюдечку с молоком «со всех лап» безбоязненно бежит. Пока на зимовку не обосновался. Где? А у меня же в подполе. Как «отопительный сезон открыл» (жарко-жарко печь-то натопил!) – нате вам: собственной персоной из подпечья является! Ну-ка дедушка Толя за молочной бутылкой в холодильник тянуться и кошачье блюдечко им заполнять. А видели бы вы Тиберия, ну то бишь Кешку – как окрысился на пришельца! А схватиться с ним - слабо! Вот вам и рефлексы – те ещё умники эти самые приходимцы-прибегалики! Всё соображают и на малейшее послабление к ним сразу же откликаются.
Взять хотя бы такое, казалось бы, глуповатое животное, как заяц. Ну волки и лисы - исконные ходоки на село: голод не тётка. Ничто их не пугает, лишь бы домашней скотинкой поживиться. А вот чтобы зайцы в село запросто наведывалиь (причём среди бела дня в летнюю пору!)?! А это смикитили, что собак на селе не стало (почти не стало) – и айда-пошел по селу почем зря гулять!
Так же вот и кабаны обнаглели. Только и слышно по селу: там картошку в огороде рыли, там у двора нахулиганили-набезобразничали, там бедненькую старушечку в усмерть напугали. И вот: собрался к соседке в гости, гляжу, а у меня у самого около дома вся улочная дорожка разрыта. Ну ладно бы в траве рылись, а дорогу-то почто портить? Это уже даже не озорство. А на вредительство смахивает! Возвратился (в те поры ещё дедушка) Толя восвояси и сел за стол «глаголом жечь» сердца руководителей Национального парка «Самарская Лука»:
Ты не тронь кабана,
А то в суд повестка!
Этих тварей, говорят,
Бережёт ЮНЭСКО.
Села бабка по…ть
А кабан уж – вот он!
Ну-ка в избу бежать,
Обливась потом.
Неча звезды считать,
Размышлять о бренном,
В положеньи находясь
Чуть не на военном.
Рада старая теперь
За свою сноровку!
Так и вымуштрует зверь
Бегать стометровку…
Тем, которы молодёжь,
Может, и в отраду:
Так, глядишь, и попадешь
На Олимпиаду.
Обгонять учат авто
Нас кабаньи морды.
Только бабкам-то пошто
Все эти рекорды?!
Вот сиди-ка на печи,
Из избы ни шагу!
Возьми ручку и строчи
Жалобу в Гаагу.
Прокурору ж не пиши,
Не проси сенаторов:
Не боится никого
А. Е. Губернаторов (директор Национального парка).
Увы, увы, именно такое впечатление складывается у насельников Самарской Луки. Мудрецы из Национального парка вот какой советец нам измыслили: мол, огораживайте-ка получше свои огороды (видимо, имеется в виду: не как от коз и другой сельской живности, а подобротнее, потому как кабан, он, как бульдозер, прёт. А вокруг села, мол, почему бы и околицу не обустроить, как то было на селе в достославные временя при царях-батюшках? Что это, как не издевательство над старушками неперспективных сёл? Вон в Сосновом Солонце кладбище который год огородить не в силах. А тут околицу по всему периметру села обустраивай. А на огородную изгородь у нынешних старух откуда деньги возьмутся? Тем более, что от кабана её надо чуть ли не железобетонную. А вепрей, ну то бишь кабанов у нас развелось, как в Гадаринской земле в древней Иудее. Только вот Христа на них нет, чтобы с кручи в Генисаретское море их спровадить.
А в заключение притча:
- Для чего, - спросил соловушка, -
В клетку вздумали меня упечь?
- Это, неразумная твоя головушка,
Чтобы от кота тебя сберечь!
Ничего себе – ответили!
Соловей, святая простота,
Молвил, а нельзя ль, мол, благодетели,
В клетку посадить кота?
А посему:
Обратимся к егерям
Мы с таким укором:
А не лучше ль кабанов
Оградить забором?
Вот и жили бы в лесу,
Жёлуди жевали.
А селяне бы без них
С горя не пропали!