Как-то раз мне довелось быть свидетелем такого вот разговора слегка подзахмелевших приятелей:
-Вот у нас с тобой любимые и любящие жены, любимые и любящие детки. А вот признаемся на склоне лет: никто все же нас так не любил (бескорыстно и беззаветно!), как наши матери. Давай помянем их!
Не в обиду будь сказано нашим женам и детям, но это воистину так! Это они, наши матушки, в военные и первые послевоенные годы, сами недоедая, лакомый кусочек приберегали для любимых дитятек. Это они сами ходили во вдовьих обносках (а ведь не старые еще были, и самим, поди, приодеться-то хотелось!), а последнюю копеечку выкраивали из своих скудных заработков любимой доченьке на обновочку.
Не помню уж, кто из великих сказал: есть такие благодеяния, за которые можно расплатиться только неблагодарностью. Ну то бишь настолько они большие, что сколько бы не возмещал их - не возместишь. Именно такое благодеяние – материнская любовь. В вечном долгу мы перед ними. Так и умрем, не рассчитавшись за то, что они делали и сделали для нас!
Но, увы, понимать-то это мы начинаем слишком поздно. Когда этих самых-самых любящих нас существ уже нет в живых. Вот и коришь себя бессонными старческими ночами, вспоминая несдержанное и неисполненное. Тогда-то обидел грубым словом. Тогда-то так и не приехал, а она так ждала тебя, так ждала, соседки потом рассказывали. Вот тогда-то за жену обиделся, а права-то, как потом оказалось, была она,матушка твоя…
Мои земляки-самаролукцы любят певать вот эту до боли грустную и воистину душещипательную народную песню о самом дорогом и любимом человеке - о матери (даю ее , как мы поем, приглаживать и редактировать рука не поднимается):
Развяжите-ка мне крылья -
Дайте пташке полетать!
Я, обиженный судьбою,
Полечу ее искать.
На сторонушку родную
Я направлю свой полет,
Расспрошу про мать родную,
Где она и как живет.
Может быть, ее уж нету,
И давно уж умерла,
Может быть, ее могилка
Вся травою поросла.
Утром рано на рассвете
Я на кладбище пойду
И маманькину могилку
Обязательно найду.
Расступись, земля, сырая,
Вставай, мамынька моя!
Расскажу тебе, родная,
Как живу я без тебя.
Нет, не расступится мать сыра-земля. Не восстанет из могилки с радостно распростертыми руками твоя любимая матушка …
Ничего не надобно им ТАМ, твоим родным и близким: ни сено косить, ни дрова на зиму заготавливать, ни по конторам мыкаться, Одна заботушка у них: как нам тут, в юдоли тревог, забот и лишений?..
А бабушки наши - вот уж воистину заступницы нам были! Помню, набедокуришь где или с разорванной штаниной с улицы после игрищ мальчишеских вернешься, матушка, бывало, сразу же за ремень отцовский хватается. Сам-то он на фронте был тогда, а ремень с «действительной» (ну то бишь из Армии по окончании срочной службы) домой-то его привёз - к великому-великому неудовольствию моему! И то сказать: коль отцов не было дома, то в войну все нелегкие педагогические обязанности по порке нас, неразумных, ложились на плечи (не хрупкие!) наших матушек…
Ну так вот: матушка за ремень, а бабаня, бывало, сразу же оборону занимает, чтоб внучку меньше досталось. Однажды горько-горько попеняла подуспокоившейся после свершения воспитательной процедуры ( тогда я, скатываясь с кровли амбара, разорвал и штанину и бедро располосовал ,а штаны-то новые были, недавно «огореванные»!), - попеняла дочке: »Погляди-ка, как ты мне руки-то ремнищем отхлестала – чуть не до крови!» Забыть ли это? И забыть ли бабанины пироги и сочни, ватрушки и плюшки и другие лакомства? Сама не съест, а внука полакомит.
Вот как трогательно пишет о бабушках мой любимый поэт-ровесник Анатолий Брагин:
На старом кладбище цветы,
Их рвать великий грех:
Они растут для красоты,
А стало быть, для всех.
То наши бабушки весной
Повышли там и тут.
Тела истлели их давно,
А души все цветут.
И шепчут пчелам золотым
(И пчелы слышат их!):
- Снесите, милые, живым
Подарок от родных!
Скоро Вселенская родительская суббота, поминовение усопших. Вот как об этом в стихотворении «РОДИТЕЛЬСКАЯ СУББОТА»:
Помяни, поставь свечу – и этот
Огонек перенесется вмиг
В страну,
Где мать твоя с рассвета
Ожидает знак твой, этот блик…
Я не объясню такое чудо,
Только знаю-знаю:
Мать глядит –
Не летит ли огонек отсюда?
Что же он
Так долго не летит?..
Неужели сынок ее, погрязший в «злобе дня» и «суете сует», снова позабыл помянуть самое любящее тебя существо – про мать свою?
А в каких муках она вынашивала и рождала тебя… Как целыми ночами не смыкала глаз, когда ты сильно болел… Как мгновенно просыпалась и вскакивала к тебе, когда ты еще только-только начинал ворочаться во сне… Как радовалась твоему первому «агу», «дыбы-дыбы», твоей первой улыбке, твоему первому зубику… Как ты с расквашенным в уличной драке носом в слезах бежал к ней за утешением, как… Не перечислить все эти «как» - эти горести и радости самого любящего тебя существа.
И все-все это позабыто?! Нет, не может того быть. Неужели это так трудоемко для нас с тобой зайти в Божий храм заказать поминание и поставить свечечку (всего-то – 5-10 рублей)?!
Не могу удержаться, чтоб не процитировать стихотворение замечательного русского поэта Дмитрия Кедрина «Сердце»:
На просьбу казака выйти за него замуж -
Дивчина в ответ, заплетая косу:
«Про то мне ворожка гадала в лесу,
Пророчит она: мне полюбится тот,
Кто матери сердце мне в дар принесет.
Что оставалось делать пока что будущему подкаблучнику этой стервозы?!
Клинком разрубил он у матери грудь
И с ношей заветной отправился в путь:
Он сердце ее на цветном рушнике
Коханой приносит в мохнатой руке.
В пути у него помутилось в глазах,
Всходя на крылечко, споткнулся казак…
И матери сердце, упав на порог,
Спросило его: »Не ушибся,сынок?»
Так помянем же мы в сей памятно-благостный день их, наших родных и близких, почивших в Бозе, и в первую очередь наших матерей и бабушек, которые в страдную пору нам заменяли их. Помянем их своей утренней молитвой перед домашними образами, а потом свечечкой в Божьем храме и милостыней - подаянием сирым и обездоленным.