Не только при Хрущеве (не говоря уже о сталинских временах), но и при последующих генсеках (за исключением, пожалуй, только последнего) верховная власть не дозволяла особо-то зарываться первым руководителям на местах как партийно-советским, так и хозяйственным. И вот как по-умному это делалось.
Уже к обеду все-все (кому надо!) в Тольятти знали: этим утром на внеочередном заседании бюро горкома партии директор одного из предприятий города освобожден (с треском снят!) от должности. Неожиданно и даже внезапно. Потому что по производственным показателям это предприятие было в числе благополучных, а директор даже считался фаворитом «первого» в городе. И даже несмотря на ожесточенное сопротивление министерства, где тот директор тоже был на хорошем счету, сняли-то! А все дело в том, что его не избрали в партком (забаллотировали тайным голосованием!) на партсобрании того предприятия.
За тридцать лет газетной работы мне хорошо запомнилась нервозность партийных и советских руководителей города и районов в период отчетно-выборной кампании. Даже не забаллотировали, а только недополучил энное количество голосов на партконференции, готовься к отставке.
Помню, приехал наш городской персек (первый секретарь горкома) из Москвы со съезда партии и в узком-узком кругу (а утаится ли такое?) сообщил: такие-то три члена Политбюро в скором времени, поговаривают в Москве, лишатся своих постов. Так оно и случилось: на следующей праздничной демонстрации в Москве их портретов уже не было! А все потому, что при выборах ЦК они каждый недобрали по 200- 300 голосов делегатов съезда. Казалось бы, из пяти с лишним тысяч делегатов – это же капля в море! Но «капля» это такая: она состоит из верхушки партии и государства – членов ЦК, министров и других шишек. Это они голосовали против, потому что именно они хорошо их знали! Ну, в самом деле, какой резон аппаратчице Куйбышевского азотнотукового завода тогда был голосовать против Кириленко или Полянского, которых она только по газетам знала?
Если выборы в Советы во многом были делом довольно формальным, то про партийную отчетно-выборную кампанию этого не скажешь. Это я по личному опыту знаю. Хорошо помню, когда был редактором многотиражной газеты, с каким волнением мы, члены парткома, ждали результатов тайного голосования на отчетно-выборном партсобрании завода. Это был еще тот рейтинг-то! А для некоторых руководителей еще и судьбоносный. И поверяли этим «рейтингом» не только «вышестоящих», но и таких «нижестоящих», как начальники цехов предприятий и начальники строительных и монтажных управлений трестов (в этих подразделениях избирались партбюро).
Подчеркну: голосование было тайным. По-настоящему тайным в партии-то. На подлог тогда вряд ли кто решился бы. В областном масштабе какая-то мелкая фальсификация, может, и могла быть (и то вряд ли: сама общественная атмосфера не позволяла этого!). А в городе, районе и уж тем более на промпредприятии или на стройке это более, чем не вероятно. Так что (повторюсь!) шибко зарываться кадрам партия вплоть до правления Черненко и Горбачева не дозволяла.
Что и говорить, далеконько нынешней «Единой России» до тех порядков, что были в КПСС. Это надо же, как права руководителей-то тогда, при тоталитарном режиме нарушались! Потерял доверие наиболее активной (как бы нынче сказали, «продвинутой») части рабочего коллектива – скатертью дорога! Ну ни какой тебе толерантности, сплошные нарушения прав человека!
Ныне, когда страна стоит на грани пропасти (если, конечно, уже непоправимо не ввергается в неё?), наряду с экстраординарными мерами надо и кардинально повысить ответственность как чиновников, так и руководящего состава госкорпораций. Почему бы в этом отношении и не использовать опыт работы КПСС с руководящими кадрами?