Вот представьте себе картину, обыденную для шестидесятых годов прошлого столетия, когда при сравнительной дешевизне железнодорожных билетов наши соотечественники постоянно туда-сюда шастали. В многолюдной скандально-шумящей очереди стоит молодой лейтенант на подходе к заветному окошечку билетной кассы железнодорожного вокзала. И подходит к нему старший сержант – по всему видать, свехсрочник:
- Товарищ лейтенант, возьмите заодно и мне билет, а то вон, видите, очередь какая!..
Ну кто же это откажет своему – служивому?!
Ехали в одном вагоне, в одном купе. Доподлинно за это недолгое время познакомились. Пришлись друг другу по душе.
И вот возвращается тот лейтенант из отпуска и ушам своим не верит: ему старлея (то бишь старшего лейтенанта) присвоили! А почему «ушам своим не верит-то»? Потому что очередное офицерское звание тогда (не знаю, как сейчас) присваивали через три года, а начиная с майора – аж через пять лет. И, конечно же, по представлению командира части.
А тут на тебе: никакого представления да еще и на полтора года раньше срока! Ну командование части сразу же смикитило: рука у этого лейтенанта, теперь уже старлея, да, видать, такая мохнатая, что не приведи Господь! Первая же вакансия появилась, его командиром роты поставили. И как в точку глядели: через год тому старлею капитана присвоили. Тут уж вообще командование части в волнение неописуемое пришло, гадая, кто же это покровительствует везунчику? Но больше всех, хоть и виду не подавая, недоумевал сам везунчик. Конечно, служака он был еще тот: по причине холостячества с раннего утра до позднего вечера в роте с солдатами находился и требовательность с заботой о них крепко сочетал, что даже «деды»-старослужащие за глаза уважительно батяней его называли (батя – это неофициальное звание-прозвание уважаемого солдатами командира части, а батяней именуют комбатов и командиров рот, если того заслужил). Служил он истово, но отнюдь не считал себя достойным, как космонавты первого призыва, досрочно воинские звания получать.
А через день или через два вновь испеченный капитан получил письмецо из округа такого вот, примерно, содержания:
«Здравия желаю, товарищ капитан!
По вашему внимательному отношению ко мне («макароннику» - как нас, сверхсрочников, прозвали) у билетной кассы, а потом и в разговорах в поезде, я понял, что Вы не только отзывчивый человек, но и хороший командир, из тех, кого любят и уважают солдаты. И вот решил помочь вам в начале Вашей карьеры. Я сделал для Вас, что мог: последующие звания присваивают главком и министр обороны.
Письмо это сожгите и ни о чем не беспокойтесь: ни обо мне, ни о себе. Я в скором времени ухожу в запас и поступаю в институт. А что касается Вас, то, Вы же знаете, ПРИКАЗЫ НЕ ОТМЕНЯЮТСЯ!»
И подпись: старший сержант такой-то. А под подписью и должность указана: делопроизводитель секретной части Н-ского военного округа.
Эта история имела широкое хождение в Армии в мое время: конец пятидесятых – начало шестидесятых. И в подлинности ее никто не сомневался, потому как знали, что стоило делопроизводителю вписать в приказ командующего округом одну фамилию? Ужли командующий да и кто готовит его приказы все до буковки будут вычитывать?!
А к этому я добавлю вот что. Мой старый друг райвоенком Владимир Иванович Сошников, лет тридцать тому назад поведал мне:
- А знаешь, кем был наш заворготделом райкома партии, у которого вся грудь в орденах, в войну? Писарем в штабе! Вот и навыписывал себе орденов. Вот, как все фронтовики, кто его знал, повымерли, он теперь и красуется этими наградами.
В первые послевоенные годы в застольных дружеских беседах с соседями-фронтовиками отец мой иногда сетовал: его-де «звездочку» (орден Красной Звезды) «в штабе замыкали», вместо неё ему вторую медаль «За отвагу» дали. Хотя комбат и говорил ему поначалу-то: орденом, мол, тебя наградили. Вот сообщают, скоро в Интернете выложат все награды фронтовые. Будем с внуками там искать, чем был награжден ефрейтор Мухортов Николай Алексеевич.
А в мирное время не так с наградами-то обходятся? Вон в газете было сообщено, что в грузино-осетинском конфликте, оказывается, особенно-то геройствовали московские медицинско-кабинетные шишки…