Под вечер привели к нам новенького. А на другой день к нему жена приходит – высокая статная брюнетка. И хотя ей по виду далеко за сорок было, а мы, почитай, всей палатой глаз с нее не сводили (искоса, конечно). А через день ее омоложенная лет этак на двадцать пять копия к нам в палату заявляется. Писаная красавица, не броско, но модно одетая. Держится так, что каждому видно: эта себе цену знает. Вошедшая было в палату медсестра Галочка одному из нас укол делать даже как-то стушевалась и быстро выпорхнула. Этой мы, если и любовались, то совсем уж украдкой. Потому как чувствовали: заметит, так сразу же взглядом своим, как хлыстом огреет, чего-де уставился? Когда она закрывала дверь палаты, наш новый знакомец не без гордости поведал: «Ей еще двадцать шесть, а она уже второй год начальник планового отдела на (таком-то - хорошо известном в городе) заводе!»
А еще через день (Господи, в глазах что ли у нас рябит?) она - не она, ну точная копия той первой дочки припожаловала. Немножко попроще первой, но тоже – не подступись. Когда уходила, отец ее поведал нам и тоже не без гордости: «На год моложе первой, а уже зам. начальника цеха в Новокуйбышевске. Отпросилась с работы – приехала. Они у меня очень хорошие. Любят нас с матерью. Мы каждый раз с ней на них ругаемся, а они все равно без подарков не приходят.
- А что-то они без внуков – к тебе?- поинтересовались мы. На что наш сосед только рукой махнул:
- Обе прохолостные. Выбирали, выбирали и довыбирались… Обе с юности с запросами: этот такой, этот сякой, а теперь поди угоди на них! А вот третья…
На другой день и она – третья появилась. Какое там появилась – как ласточка впорхнула! Папаню (на всю палату слыхать!) в обе щеки - чмок-чмок. « А я тебе вот чего принесла!» – и тумбочку ему принялась заполнять. Тот было протестовать попытался: «Да не надо мне ничего, всё у меня есть!» - «А новых своих товарищей угощать будешь!» - и нас светлым-светлым, ласковым-ласковым взглядом всех одарила.
А наш новый знакомый и сам аж помолодел, будто ему перекачку крови сделали или какой-то чудодейственный препарат ввели. И если первые две благочинно-благочинно минут по пятнадцать около больного-то поприсутствовали, то эта вот уже целый час прощебетала и даже уходить не собиралась, пока наша медсестричка хоть и с улыбкой, но довольно-таки бесцеремонно не выпроводила ее:
- Так, красавица: сейчас мои пациенты начнут свои казенные части заголять. Так что попрошу…
- Ой, а я и забылась – заболталась! – и аж руками всплеснула. Быстро-быстро собралась, громко-громко папаню расчмокала и упорхнула.
Когда закончились процедуры, счастливый отец с напускной озабоченностью поведал:
- Вот, то ли на старшух-воображал нагляделась, то ли действительно втюрилась – сидим ее 18-летие отмечаем, она и огорошь нас с матерью: «А мы с Васей заявление (в ЗАГС) сегодня подали!» - и оба лыбятся. Ну что ты с ней будешь делать? Вы, спрашиваем, хоть давно знакомы-то? Вот третьего числа три месяца будет. Вон ведь как: третьего числа! Меня, откровенно говоря, это покорило как-то: мы с женой тоже помним и каждый раз отмечаем дату нашего знакомства.
- Ну вот, все равно, что в омут головой – бултых, а дальше, хоть трава не расти!- не совсем искренне продолжал возмущаться озадаченный отец,- но ничего: живут пока. «Ругаетесь?»- спрашиваем. «А как же!» - отвечает, да бойко так! Ну мы с ее матерью тоже частенько схватываемся. Да я давно убедился и на себе, и на других: когда молча обиды переносят – хуже получается. А это – вон как в Армии: отстрелялись на полигоне – и на обед.
Встретились на улице мы с ним года через два. Сразу же за руку схватил: «Поздравь меня: я вот с пятого числа того месяца уже дедушка! Живут-поживают. Малосемейку на ВАЗе получили».
- А как старшие?
- Все так же,- безнадежно махнул рукой и тут же посветлел лицом: Средняя теперь уже начальник цеха. Старшую хотят замом директора по экономике ставить! - и, разведя руками, добавил: Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Мы за младшую-то шибко боялись (она у нас с детства рисковая была), а оно вон как получается…