Не повезло в жизни старшему брату моей матери дяде Якову. Простудился зимой на извозе и как слег, так и не встал, оставив молодую жену с дочкой. Похоронив мужа, тетя Окся не возвратилась к матери, а осталась жить в доме свекра. Проходит год, другой, третий — свекор и спрашивает сноху:
- Оксюшка, а ты замуж-то не собираешься?
- Да я не знаю, тятенька... — засмущалась та.
- А тут и знать нечего! — вмешалась в разговор свекровка Матрена Емельяновна. — Срок вышел. Жди не жди — Яшеньку не вернешь...
- Как скажете...
- То и ладно! — заключил Никифор Яковлевич. — Вела ты себя аккуратно. Никто худого слова о тебе не скажет. Свадьбу справим, как дочери. Ты вот только как на духу признайся: на примете есть кто?
- Да Максимка Мухортов сватается...
- Ну что ж, до нас тоже кое-какие слухи доходили... От нас отказа не будет, так и скажи при случае. Мужик он самостоятельный. Жена умерла — не таскался и хозяйствовал неплохо. А что дитя у него, так и ты с дитем, оно даже так-то еще лучше, пожалуй, будет...
Время было трудное, сразу после гражданской. Но свадьбу справили хорошую, и приданое дед выделил приличное. И даже дом помог построить. И стали наши «молодые» жить-поживать, добра наживать и по повелению Божию «плодиться и размножаться». Когда сошлись, у тети Окси дочь Настенька была, у дяди Максима сын Степашка (Погиб в 1942 году, был десантником. Во время краткосрочного отпуска по ранению рассказывал, как ночью при десантировании на печную трубу сел. То-то переполоху в деревне наделал!), а потом совместные пошли: Федор, Дмитрий, Иван и Валентина, Как и было заведено тогда, молодые супруги каждый праздник и каждое воскресенье приходили к Макеевым, то есть к бывшему теперь уже свекру и к бывшей свекровке, в гости, как к родителям. С детьми, конечно. А когда те подросли, они и сами стали к бабушке с дедушкой наведываться запросто. Ну и, конечно же, без гостинца оттуда не уходили: то по прянику, то по конфетке или по пышке-плюшке получат от бабани...
Такое роднение продолжалось и позднее, когда Никифор Яковлевич, а потом и Матрена Емельяновна скончались. Матушка и отец мой считали и принимали их, как племяшей. Всех парней из этой семьи они провожали и встречали из армии, то есть для всей провожающей и встречающей компании по стародавнему обычаю стол организовывали. И на свадьбах у всех у них в качестве самых близких родственников были...
Меня в этой истории вот что поражает: никто ее у нас в селе не считал необычной. Такое или нечто подобное было и в других селах Самарской Луки. А тревожит вот что: как же далеко мы ушли от этой вот «обычности», особенно в последние десятилетия! И вернутся ли хотя бы внуки наши к тем истокам? Хочется надеяться, но — вряд ли...